Ирина Лагунина: «От женщин довольно часто можно услышать, что они разрываются между семьей и работой, но не так часто встречаются признания, что работа разрушила семью. И все же так бывает, особенно когда работа в прямом смысле слова становится жизнью — например, в театре. Рассказывает Татьяна Вольтская».
Татьяна Вольтская: — Маргарита Бычкова — актриса петербургского театра имени Комиссаржевской. Она ведет меня по лестницам и запутанным переходам старинного театрального здания, кивает кому-то невидимому в буфетах и гримерных, перешучивается со встречными, и мне ясно — она дома. Я не была в ее квартире, которая тоже где-то рядом, в соседнем доме, наверное, там ей тоже хорошо, но большую часть жизни она проводит здесь, и кажется, что эти стены привычны и удобны для нее, как не новая, но любимая одежда. Та одежда, которую не замечаешь, но без нее обязательно будешь страдать. Около года назад Маргарита Бычкова пережила развод — распалась ее вторая семья. Но, впрочем, всякий сюжет имеет начало. Прежде всего, Маргарита не из театральной семьи.
Маргарита Бычкова: — У меня папа с мамой инженеры, папа физик, мама химик. Это из поколения физиков и лириков, восторженные и образованные, очень красивые люди. Они в 60-е годы были той, как сейчас говорят, золотой молодежью. Папа увлекался джазом в ДК Первой пятилетки, когда это было запрещено. Мама вообще была первой красавицей Ленинграда. Как-то они меня в 68 году народили. Почему актрисой решила? Не знаю, почему. Я занималась всю жизнь спортом, художественной гимнастикой, пророчили спортивное будущее. А во втором классе когда я училась, я снялась в кино совершенно случайно, "Строгая мужская жизнь" про танкистов, про армию, абсолютное советское кино, прекрасное. Маму мою играла Антонина Шуранова, а папу Пустохин. И там был маленький эпизод. Видимо, как-то так... Я очень сильно занималась спортом, по-разному училась в школе. В 16 лет поступила в театральный институт на курс Льва Абрамовича Додина. Все судьба, все случайно.
Татьяна Вольтская: — Давайте вернемся, может быть, к вашим родителям. Для них это был шок, они противились или, наоборот, поддерживали? И вообще, какие у вас с ними были отношения?
Маргарита Бычкова: — Мама моя считала в тот момент, что это игра. Что такое: театральный институт, экзамены начинаются намного раньше, чем в другие вузы. Она, наверное, думала, что сейчас кончится, и мы пойдем, будем тренером. А папа уже к тому времени с нами не жил и, видимо, совсем никак не относился. Когда я поступила в театральный институт, он сказал: «Да, Рита, конечно, я же всю жизнь мечтал быть актером». У меня есть младшая сестра Валерия, она врач-стоматолог, когда она поступила в Первый медицинский, он в точности повторил фразу: «Лерочка, конечно, я же мечтал быть хирургом». Вот такой вот папа. Вот такие у меня были отношения на тот период. А когда я уже поступила и начались будни курса Льва Абрамовича Додина, тогда, конечно, немножко встрепенулись, потому что они дочь не видели вообще. Вообще театральный институт это предполагает, особенно у таких мастеров как Кацман, Товстоногов, Додин, мы просто жили в 319 аудитории. Мы сначала ее долго строили, а когда мы ее построили, жили с утра до ночи.
Татьяна Вольтская: — Это такой резкий отрыв от семьи. Вы вообще были домашняя девочка или не очень?
Маргарита Бычкова: — Ну как домашняя? У меня никогда не было улицы, у меня был спорт. Меня отдали в 4 года сначала в спортивную гимнастику, а потом я занималась в смольнинской детской спортивной школе. С мамой я живу всю жизнь вместе. Я не могу сказать, что мы подруги, я не могу сказать, что мы враги, мы мама и дочь.
Татьяна Вольтская: — То есть, я поняла, что на этом кончилась жизнь в семье родительской.
Маргарита Бычкова: — В 16 лет она и кончилась. Вообще актерская профессия, я тут услышала, одна актриса, мною уважаемая очень, молодая звезда, она сказала очень правильную фразу, что актрисам вообще нельзя выходить замуж. И я с этим абсолютно согласна.
Татьяна Вольтская: — С другой стороны, так ведь могут и сказать о себе многие, не имея детей, семьи.
Маргарита Бычкова: — Дети и замуж — это разные вещи. Актриса не может обещать своему мужу, если он не актер, хотя даже если он актер, потому что муж-актер — это особая статья, как правило, хорошие мудрые жены актеров, если они действительно хотят остаться их женами, они заканчивают быть актрисами и становятся женой мужа-актера. Это абсолютно правильно. Я бы так никогда не смогла. Поэтому у меня даже кавалеров-актеров, к счастью или к сожалению, никогда не было.
Татьяна Вольтская: — Кто же ваши были мужья?
Маргарита Бычкова: — Первый муж у меня журналист, а второй был врач. Актриса не имеет права обещать своему мужу семью, потому что это неправда. В полноценном виде это не значит, что она не будет готовить, стирать, убирать. У нее голова большую часть жизни будет все равно посвящена театру. Я преклоняюсь перед теми актерами и актрисами, которые, создавая семьи, будучи два успешных человека в своей профессии, живут долго и счастливо. Это единицы, и это просто замечательно. Это значит все равно кто-то из них умный, либо он, либо она. И вот как-то умеют уступать.
Татьяна Вольтская: — Кто-то жертвует чем-то?
Маргарита Бычкова: — Наверное, да.
Татьяна Вольтская: — Ну а как складывалась ваша семейная жизнь актерская?
Маргарита Бычкова: — Как видите. У меня сначала появилась дочь в институте — это тоже начало семьи. Я родила ее в 20 лет без отрыва от производства, заканчивала институт уже с маленьким ребенком на руках. И это к разговору о маме, конечно, моя мама всегда была рядом. Это не значит, что мы с ней сюсюкаемся и рассказываем все свои секреты. Незачем. Родительское сердце ранить вредно и не нужно абсолютно, будучи сейчас матерью взрослой дочери, которая вышла замуж, 21 год сейчас, она просто мудрее, что они с мужем взяли и уехали, и живут сейчас отдельно. У меня с ней сейчас намного искреннее и лучше отношения, чем когда мы жили вместе. Потом она заканчивает театральный институт, к сожалению или к счастью. Опять-таки, тоже мудра, наши дети мудрее нас. И когда это дети понимают, это тоже, я считаю, очень правильно. Все-таки поколение моих родителей — все равно они воспитаны в советское время, у нас родители есть родители. И моя мама не смирится со мной в тех вещах, что я в какой-то мере умнее и современнее. Поэтому, например, в моей семье могут быть конфликты. Мама она мама, она диктатор, так воспитывала партия, родители есть родители, школа — это школа. И шаг влево, шаг вправо — это хулиган и идти в ПТУ. Я хулиганка была в школе. Когда мама пришла к директору школы, потому что меня не хотели брать в 9 класс не потому, что у меня были такие оценки, а потому что написали такую характеристику. Она принесла характеристику и тут же принесла грамоту, что я была одной из лучших пионервожатых города. "Награждается Маргарита Бычкова за коммунистическое воспитание молодежи". И директор школы посмотрела и сказала: "да". Когда Варвара у меня родилась — это началась моя семья без отрыва от мамы. Мама всегда в моей семье. Иногда хочется, конечно, чтобы мы поехали к маме в гости. Не судьба, потому что я без нее, правда, не могу. Потому что у меня есть Гриша, который учится в 3 классе. Не люблю все банальные слова, что театр — это дом, и театр — это семья, но это правда, и ты никуда от этого не денешься. И дети мои выросли в театре, и внуки, наверное, мои будут бегать к бабушке в театр, сидеть в гримерке. Бабушка будет страдать, заламывать руки: ах, не получаются роли или от каких-то других артистических капризов. Но все это происходит в театре, никуда от этого не деться. Поэтому я и говорю, что актерские семьи, которые существуют, и многие люди знают, что существуют счастливые актерские семьи, я преклоняюсь перед ними. Видимо, в моей жизни так не случилось и не попалось. Первый раз я вышла замуж довольно поздно, уже имея взрослую Варю, в 26 лет, мы прожили совершенно недолго. Я ушла из семьи, влюбившись в доктора. Вот так родилась вторая семья. Вторая семья просуществовала 16 лет. Мне казалось, что она счастливая. У нас была счастливая семья на самом деле. В этой семье родился Гриша, сын мой замечательный. Я все время думаю, что в роддоме у меня подменили детей, потому что настолько умные, красивые и талантливые.
Татьяна Вольтская: — И не хулиганы.
Маргарита Бычкова: — Нет, Варька хулиганка до сих пор. А Гриша очень правильный такой молодой человек. Собирается быть физиком-ядерщиком, видимо, по стопам дедушки. Совершенный отличник, на доске почета. К разговору о маме, спасибо ей, которая с ним делает уроки. Это вот опять, какие с мамой отношения — мама есть мама.
Татьяна Вольтская: — Это часть жизни, которую вынуть нельзя. То есть, вынь и все рассыплется.
Маргарита Бычкова: — Нет, не рассыпется ничего. В какой-то момент, наоборот, мама мне в моей жизни дает слишком много воздуха и давала, почему может быть, не будь мамы в моей семье, где были муж и двое детей, может быть, даже бы сохранилась в каком плане, что я была бы больше. А у меня всегда был воздух, я знала, что дети под присмотром, муж накормлен.
Татьяна Вольтская: — Можно себе позволить.
Маргарита Бычкова: — И театр съел семью. Я совершенно это говорю нормально.
Татьяна Вольтская: — То есть муж просто не выдержал?
Маргарита Бычкова: — Да, муж меня не выдержал. Я не могу сказать, что меня не было дома. Я могу про себя сказать, что я очень хорошая хозяйка и совершенно откровенно. Например, мой супруг не знал, где дома шкаф, он утром вставал, идя в клинику на работу, у него всегда лежали носочки, брючки отглаженные. Я получаю огромное удовольствие от ведения домашнего хозяйства. Я очень вкусно готовлю, наверное, моя вторая профессия повар. Потому что я бесконечно это люблю делать. Но существуют такие периоды в нашей актерской театральной жизни, когда семья все равно уходит на второй план, что бы ты ни делал. Это выпуск спектакля — это нервотрепка, и человек с тобой рядом, который живет, наверное, не выдерживает.
Татьяна Вольтская: — Психологически, что он не главный?
Маргарита Бычкова: — Да. А потом, какому мужу хочется, чтобы жена приходила домой в 12 часу ночи, извините, пожалуйста. Опять-таки особенно наш театр Веры Комиссаржевский, который в городе считается семейным театром, в каком плане — у нас отношения в театре внутри, за кулисами, не как принято в театре.
Татьяна Вольтская: — Нет грызни такой?
Маргарита Бычкова: — Категорически нет. Мы живем благодаря нашему художественном руководителю Виктору Абрамовичу Новикову, за кулисами живем в санатории. У нас есть папа Виктор Абрамович, за плечами, за спиной которого мы живем как в раю.
Татьяна Вольтская: — Все-таки чего же не выдержал ваш муж? Как-то вы чувствовали или это как гром среди ясного неба?
Маргарита Бычкова: — Давайте скажем так: наши мужья, мы выдерживаем друг друга до тех пор, пока существует любовь. Семья распадается только в одном случае, когда она уходит. Видимо, в нашей жизни она ушла, поэтому моей семьи не стало. Говорить о том, что выдержал он, либо я плохая, либо я артистка, а он гениальный врач, и мы не выдержали друг друга конкуренции — это фигня. Видимо, в нашей семье кончилась любовь, вот и все.
Татьяна Вольтская: — Глядя на вашу семейно-театральную жизнь, вы довольны ею или какая-то горечь?
Маргарита Бычкова: — Если брать профессию, я счастлива, а в семейной жизни я бы себе сказала быть мудрее и терпимее. То есть, больше пожелала бы в семейной жизни быть женщиной. И потом все равно я хочу рядом с собой иметь человека, мужчину, который понимал бы мою профессию так, как понимаю ее я. Конечно, хочется семью, опять кому-то стирать, готовить, убирать, ругаться на кухне или, наоборот, целоваться, миловаться. Но в моей жизни не было ни одного мужчины, который бы понимал мою профессию, так же как и я. Точно так же как мне в претензию тот мужчина может сказать: ты должна понимать мою жизнь так, как понимаю ее я. Будем стараться, будем учиться.
радио «Свобода», 11.08.2010