На улице шел мокрый снег – на сцене Театра им. В. Ф. Комиссаржевской играли премьеру «Сон в летнюю ночь». Прошу не путать с другим названием из репертуара того же театра: «Sex comedy в летнюю ночь». «Ночь», которая «Sex», написал наш современник Вуди Аллен – для нынешней премьеры постарался Вильям Шекспир, хотя и не он один.
В последнем спектакле примерно половина текста принадлежит великому драматургу, а другая половина представляет собой комические импровизации актеров в прозе. Эпизоды афинской самодеятельности – портной, ткач, столяр под руководством плотника Пигвы решили сыграть на свадебном празднике при дворе герцога Тезея любовную историю Пирама и Фисбы – всегда подталкивали театры к импровизации. Правда, в отличие от классической комедии, где три сюжетные линии: артистов из народа, афинских влюбленных и жителей царства эльфов – вполне равноправны, у режиссера Александра Морфова в Комиссаржевке сцены «театра в театре» заняли центральное место.
После долгой болтовни Филострата (Александр Ронис), распорядителя увеселений у Тезея, – он треплется, пока публика рассаживается, – раскрылся занавес, и в темноте заметались лучи фонариков. Это скромные актеры пытаются найти место во дворце для первой репетиции. Собственно, театр не настаивает на том, что перед нами любители. Прежде всего это режиссер и его команда. Режиссера в отличие от пьесы (в переводе Т. Щепкиной-Куперник) зовут не Пигвой, а Питером Пенем. Герой английских сказок Питер Пэн в русифицированном варианте, по мнению Морфова, более понятен публике. Ткач Основа превратился в персонаж по имени Пузо. Пузо – более наглядно, всем видно. Правда, отвислая задница, важная для сценической внешности исполнителя, в имени не отражена, а то Пузо Задневич или Задницын было бы еще смешнее. Но не в этом дело.
Главное, как у режиссера Питера Пня (Сергей Бызгу) рождается в муках блистательная постановка. Надо видеть его томление, художественные озарения, незаметное присвоение чужих идей, борьбу с тупой и непослушной труппой. О, режиссерские встающие дыбом кудри! О, сияющая нимбом плешь демиурга! Каждый этап борьбы с актерами заканчивается сладостной мечтой: «А потом перед занавесом выйду я и буду кланяться, кланяться...». Не знаю, иронизировал ли Александр Морфов над своими слабостями или издевается над руководителем другого знакомого театра, но получилось очень убедительно. Не Бызгу, а живой памятник Режиссеру.
Самое трудное в театре – найти героя-любовника. Естественно, исполнителя роли Пирама играет наш межтеатральный герой-любовник Александр Баргман, то есть Пузо. У Пузы (или лучше по-итальянски: Пузo) помимо буденновских усов имеется коллекция комплексов. В пресс-релизе об этом элегантно написано: «Морфов переводит Фрейда на язык подворотни». Говоря попросту, «любовник» никак не может определиться со своей ориентацией и смущен этим, однако стоит его стимулировать волшебным зельем, как он начинает бросаться, словно зверь, на всех мужчин и женщин без разбора.
Надо сказать, подобная осатанелость свойственна не одному Пузе (Пузу, Пузo). Князя Афинского, Тезея (Александр Большаков), мы застаем в тот деликатный момент, когда монарх, не дождавшись торжественной свадьбы, расстегивает в публичном месте брюки перед красавицей Ипполитой, царевной амазонок (Ольга Арикова), и рвет на ней одежды. Как водится, им помешали. Собственно, трагизм нынешнего «Сна в летнюю ночь» – в том, что Князю постоянно мешают делать то, что он должен делать, а театральным людям мешают репетировать. В итоге и рождаемость у нас падает, и в театре – кризис. Все же под конец Ипполита и Тезей самозабвенно и с дикой скоростью катаются по фиолетовому пружинистому ложу, так что не различишь, где лысина Князя, а где коленка царицы.
Аналогично катаются по поролоновому возвышению и четверо афинских влюбленных. Они никак не могут найти свою половинку, а потому совершенно остервенились. Особенно же стервозна Гермия (Анна Вартанян), чуть что бьющая поклонника в живот, умело орудующая финкой. А как еще должны вести себя девушки из высшего общества? Впрочем, Елена (Евгения Игумнова) на Гермию совсем не похожа. Скромное белое платьице и детская красная сумочка вполне соответствуют канонам инженю. Жаль, Елена так занудна и плаксива! В тени контрастной девичьей парочки молодые люди Лизандр и Деметрий (Родион Приходько и Евгений Иванов) почему-то теряются, хотя колошматят друг друга исправно.
Внешняя динамика пытается отвлечь нас от незавершенности большинства актерских работ и неясности режиссерской концепции. Лицом, цементирующим сюжетные линии и разнохарактерные эпизоды, должен быть милый эльф-распорядитель Пэк-Филострат (Александр Ронис). Когда-то схожую роль Ариеля в «Буре» А. Морфова великолепно играл Родион Приходько. Ронис то ли в силу своей физической и психической природы, то ли вследствие того, что вошел в спектакль позже других, функцию катализатора действия воплотить не может. Он для этого слишком флегматичен, пассивен, нескладен. Возможно, так и задумывалось: категорически пренебречь традицией (обычно Пэка играет актриса-травести), но не получилось. В результате спектакль время от времени буксует, вместо того чтобы нестись вскачь.
Конечно, можно объяснить «дряблость» постановки внутритеатральными обстоятельствами (параллельный выпуск детского спектакля «Двенадцать месяцев» почти с тем же составом исполнителей), однако спектаклю, хорошо сочиненному, никакие привходящие ситуации не мешают.
Как известно, комедия должна кончаться оптимистично. «Сон в летнюю ночь» Александра Морфова не исключение. Хотя афинские влюбленные (то есть хамоватая публика) равнодушно ушли, пренебрегая плодом творческих мучений Питера Пня, Пузы, Френка Пискуна (по-домашнему Пися) и других, актеры под управлением режиссера разыграли-таки для себя драматическую комедию о Пираме и Фисбе. И Питер Пень вышел на поклон, Сергей Бызгу законно получил самые громкие аплодисменты публики хорошей, той, что пришла на премьеру Театра им. Комиссаржевской. Как говорится: Театр жил! Театр жив! Театр будет жить!
Евгений СОКОЛИНСКИЙ,
«С.-Петербургские ведомости», №073 от 23.04.2007